Ответ на примере позабытых столкновений 1 мая 1993 в Москве.
Многие уже не помнят (или не могут помнить) что происходило в 1990-е. А события были бурные. Сегодня, когда в РФ общественная политика уничтожена, трудно и представить насколько ранее политика была не просто жива, а именно бурлила.
Протесты собирали сотни тысяч человек: за СССР, против СССР, прогрессивные и реакционные, по разным поводам и векторам. Если б утверждение о рабах было бы верно, если б народ был бы приучен к тому, что всё решает начальство, то это было бы невозможно, да попросту никому не нужно.
1 мая 1993
Одним из эпизодов стали первомайские столкновения 1993 в Москве. Тогда мэрия захотела ограничить маршрут шествия, устроив на пути преграды. Демонстрантов было всего несколько тысяч, но их смелости хватило для того, чтобы броситься на прорыв цепей ОМОНа, заодно отбирая у него экипировку. Силовики начали контратаки — завязалась жёсткая драка. Мятежники бросали булыжники и использовали грузовик в качестве тарана.
Сегодня такая смелость протестующих выглядит как фантастика. Почему? Как раз потому, что пассивность людей, которая наступит уже после девяностых, приучила власть ко вседозволенности. Ельцин хоть и взял верх, но понимал, что настолько активные граждане могут снова восстать, поэтому не рискнул после 1993 затеивать хунту — митинги и партии не были запрещены или сведены к нынешнему тотально подконтрольному формализму.
Кстати, к вопросу о «широколевости», которую так любят ругать сектанты и провокаторы. Как можно увидеть и по флагам на видео, то первомайское шествие было пёстрым по составу. Так что бывают ситуации, когда возможно взаимодействие не только с левыми широкого спектра, но даже и с правыми. Некоторые правые были согласны ударить по Ельцину, по правящей группировке, так что оказались попутчиками.
Сравним
В октябре 1993 прогремело уже более широко известное развитие конфликта — побоище с расстрелом танками парламента. Антиконституционный переворот взял верх, но и этим острая фаза противостояния с народом не закончилась. Девяностые годы стали пиком и забастовочной активности: в 1996 устроило стачку 87% шахтёров России, в 1997 бастовало полмиллиона учителей, и т. д. Были и антивоенные митинги — против войны Чечне. И многое другое.
2000-е — уже намного более спокойные. У этого ряд причин, в том числе чистое везение в виде взлетевших за облака цен на нефть ($26 за баррель в декабре 1999, а ровно через десять лет $74!). Ещё у многих создалось впечатление, что началось отталкивание от дна. Скажем, радовались, что в нулевые исчезает россыпь мелких и средних ОПГ. Почти никто не подозревал, что их сменяет суперОПГ в виде зарождающегося протофашистского государства — зарождение происходило очень постепенно, поэтому получался эффект медленно варящейся лягушки.
2010-е — наблюдался рост протестной активности (митинги на Болотной площади и др.), потому что «стабильность» ударилась головой о потолок. Не самым глупым стало проясняться, что роста уровня жизни уже ожидать не стоит, а свободы уже сильно зажимают. Тем не менее, 2010-е на фоне горячих 1990-х всё равно по градусу бунтарства выглядят прохладно.
2020-е — народ бросают в империалистическую мясорубку, отнимают последние гражданские свободы, интернет постепенно отключают, долговая кабала растёт, а хоть бы хны… почти ничего не происходит. Где же борьба антисоветских умников, вскормленных «свободным» духом Солженицына? Рэнд, Каца, Светова, всех остальных атлантов мысли.
Бесспорно, в 1990-е народ пошёл отчасти не туда, отчасти недожал, но здесь речь о другом — о том, что всё познаётся в сравнении. Если б утверждение о советских рабах было верно, то девяностые были бы как раз наименее протестными, но в действительности получилось наоборот. Боевитых граждан позднесоветское общество, при всём критическом к нему отношении, воспитало больше, чем есть сегодня. Всё надо начинать заново.
R.R ★
